Выдержки из переписки Тютчевых, из фондов музея "Мураново"

(Мария Анне)
Радуюсь Великому Посту, не потому чтобы удовольствия Масленицы меня утомили, но во время Поста всегда надеешься стать лучше, и радостно присутствовать на службах, которые повышают настроение, отвлекают от мыслей о повседневном и дают  вам мельком увидеть этот [по-рус.Чертог украшенный], где было бы  так хорошо, если бы можно было пуститься в дорогу, не сворачивая с прямого пути, который ведет туда.
(Анна Китти)
То беспокойство, которое преследует нас везде, а в свете особенно, есть доказательство, что наша душа ещё не нашла своего центра, что она ищет  его и потому колеблется. Душа, уже прочно утвердившаяся, распространяет на окружающих мир и покой. Иногда в уединении,  вдали от суеты, думаешь, что научился успокаиваться, владеть своими чувствами и мыслями, и вдруг малейшее соприкосновение с внешним миром рассевает внутренний мираж, и чувствуешь себя дезориентированным и потерянным.
В свете, среди его противоречий, - говорит Св. Франциск  Сальский.: «Мы должны растить в себе внутреннего человека, подобно тому, как жемчужина вырастает среди волнующегося моря.».
(о подарках, полученных Анной на Пасху)
1)    Краткая иллюстрированная энциклопедия для детей, и особенно для учителей (ты знаешь, что я даю уроки немецкого Вел. князю Владимиру, и  книга будет мне весьма полезна для уроков).
Государь подарил маленький крестик, украшенный изумрудами и бриллиантами, очень красивый.
Я советую тебе читать жития русских Святых Муравьева. Книга очень интересная с точки зрения религиозной и исторической. Читая эти биографии, понимаешь, что все зародыши жизни и славы были посеяны в России благодаря религии. Понимаешь также ту пропасть, в которую впал самый привилегированный класс русского общества, удалившись от этого света и истинного тепла, чтобы искать света искусственного и фальшивого. Истинное величие и подлинная цивилизация только в христианском духе.
. Я к Москве чувствую то, что мы чувствуем иногда к симпатичным людям: на первый взгляд впечатление, что это не чужой человек, но кажется, что мы когда-то были знакомы и встретились после недолгой разлуки. Мне кажется, у меня о Москве воспоминания как о чём-то спокойном, поэтическом. Здесь жизнь полная, энергичная, полная надежд, характерных для молодой России, от которой мы, увы, так далеки.
Когда я была в келье, где покоятся мощи Св. Петра, когда я присутствую на литургии у ног святителя Алексия, у меня ощущение, что я вернулась к себе домой, тогда исчезает чувство пустоты и покинутости, которое делает жизнь такой тусклой. Если когда-нибудь у меня будут дети, Москва, это то место, где я бы хотела их воспитывать, только в этой среде может воспитываться по-настоящему русский  православный человек.
Милая моя сестрица,
на минувшей неделе я говела, причастилась на литургии в полдень (раньше было невозможно), а в половине пятого утра уже была на ногах под бременем шлейфа. Кроме того, я утомлена усталостью, от которой страдает Государыня. Государь принимал обычные поздравления, то есть христосовался, а пришло около  двух  тысяч человек, и все они потом целовали руку Государыни, она при этом стояла и кланялась каждому. Это продолжалось два часа, а надо заметить, что Императрица, стоя,  и четверть часа  с трудом выдерживает. Поэтому и  говорю, что на Пасху у меня не было Пасхи, ибо тревога в сердце не проходила.
Не следует любить императоров и императриц,  надо уметь их воспринимать метафизически, более или менее абстрактно. Они выполняют свой долг и нельзя желать, чтобы они уклонялись от долга, но когда думаешь, сколько сил и здоровья они при этом отдают, нельзя не переживать за них.
После вечерней службы все придворные дамы и некоторые из петербургского света будут целовать Государыне  руку, это опять-таки изнурительно. Не скажу, чтобы меня очень радовала сия церемония. Глубокие эти реверансы мне весьма тягостны.
Поблагодари тетю за ее милое письмо, спроси у нее для меня позволения ответить ей через два дня: сегодня я настолько устала, что в состоянии написать только тебе, и то с трудом.
Похристосуйся от моего имени с бабушкой и тетей и нежно их обними.
Мы с Дарьей причастились вчера. Государыня подарила мне на Пасху небольшой медальон из оникса с портретом  императора Николая, такой же она послала Дарье, весьма любезно с ее стороны.

Катерина Анне
Москва, 24 ноября, (1867)полдень
Мои старики подарили для того же 60 руб., кроме того, тетя – бархатные  домашние туфли и английской соли 2[по-рус. золотника], которые стоят 3 рубля серебром, какая отвратительная дороговизна!  Когда она мне снова понадобится, я попрошу тебя прислать из заграницы.
Аксаков, трогательный,  подарил мне очень удобный шезлонг, а Анна 2  вышитых  носовых платка и целую библиотеку богословских книг в великолепных переплетах.
    В понедельник  27 тело Митрополита будет перевезено в Троицу, Вел.князь Владимир приезжает с Перовским на погребение. Старенький  дядюшка очень опечален,  да и вся Москва чувствует себя лишенной cамого выдающегося  человека. Люди  толпятся вокруг гроба, перенесенного вчера в Чудово при таком стечении народа, какого не было со дня Коронации.
Мама пишет, что Боткин установил диагноз у бедного Бирилева, и сказал Марии, что она должна относится к нему как к ребенку. Бедная женщина! Ее жизнь – это самоотречение, да поддержит ее Господь в  жестоких испытаниях.
Все утро у меня было много народу, и я слегка устала. Мария Мещерская, которая пока не выезжает, прислала букет роз и чудесный ананас.
Катерина Дарье
Москва, 20 ноября (1867)
Дорогая Далерль,
Россия понесла великую утрату, может быть, самую большую, какая могла ее постичь. Митрополит Филарет умер  вчера, между часом и двумя пополудни. В этот день он отслужил, пламенно, как всегда, литургию в своей часовне, причастился. Потом вернулся к себе, выпил 2 чашки чаю и принял нового губернатора Москвы. После чего ушел к себе отдохнуть; в половине первого велел подавать обед, а через четверть часа, когда вошли к нему, он был мертв. Он отошел с миром ко Господу и [по-рус:   и принадлежит…………]
Вот и стало на земле одним великим человеком меньше. Его старость была победой души над телом. Не только душа во всем ее величии, пронизанная светом Христовым, но могучий ум сияли во всем блеске, несмотря на слабое тело 83-летнего старика. Я имела счастие видеть его в минувший понедельник;  дядюшка был у него после нашего возвращения из заграницы. Он заговорил о нас, выразил желание повидать нас до 15 числа, первого дня Великого Поста. Дядюшка ответил, что мне нездоровится, и он не знал, смогу ли я прийти до 15, тогда Митрополит: [по-рус:………………]а  19-го его не стало.
Когда дядя сказал мне об этом, я подумала, что нужно непременно  быть там до 15-го. В воскресенье 12-го мы просили узнать, может ли он принять нас. Он велел передать нам, что вечером у него  [по-рус: Всенощная] и что нам должно прийти в понедельник в 7 часов вечера. Мы пришли в назначенный час и застали его в добром расположении духа. Он разложил на столе 3 императорских портрета, которые Император прислал ему к юбилею. Это квадрат, покрытый эмалью, имитирующей горностай, в золотой оправе в виде драпировки, и увенчан он императорской короной, выполненной из крупных бриллиантов. Внутри квадрата помещены  3 портрета:  Александра I,  Александра II  и Николая, каждый в обрамлении бриллиантов. Он сказал нам, улыбаясь:   [по-рус.     Я принимаю……..], показывая царский подарок, на что я ответила, чтобы не молчать:   [по-рус.     ……..], Беседа касалась разных предметов, он расспросил меня о моем путешествии, о том, что я видела, и сам заговорил о Голландии, по его мнению, это самая процветающая и самая высоконравственная страна Европы. Меня особенно поразил последний, высказанный им,  аргумент:   [по-рус.     ……..]
Потом он стал говорить о католическом мире, приводя нам пророчества, в которых судьба каждого папы была выражена в символическом виде. Согласно этим пророчествам, будет еще 5-6 или 7 пап.
Казалось, в этот вечер он хотел дать нам важный урок христианской терпимости и что сам он, подходя к концу долгой и славной жизни, полностью отданной защите и служению Православию, не видел другого пути, как спасение человечества в христианской вере.
Тот, кому внятно слово Всевышнего, свободен от бесчисленного множества мнений
……….
Он был с нами более двух часов, увлечённо говорил обо всём. Наконец, когда мы поднялись уходить, он подошёл к столу, взял образ Владимира и благословил им меня, чего я никак не ожидала, меня глубоко тронуло  это благословение. Мы молча вышли из комнаты, я закрыла дверь, чтобы ему не было холодно, и быстро пошла по залу, когда вдруг услышала, что дверь открывается, и увидела, как он издали благословляет нас.
Вот так я увидела его в последний раз, это для меня сладостное воспоминание на всю жизнь. Часы, которые я провела с ним, я не забуду никогда, я благодарю Господа за то, что я знала его.
Бедный дядюшка страшно грустит, и, я думаю, он никогда не оправится от этой непоправимой утраты друга, столь испытанного ….. Я тоже очень взволнована, как ты видишь.
Анне лучше, она отослала Бояноса, и опять доверилась Демту, и она просто принимает назначенные лекарства ……….. Общее состояние намного стало лучше после 8-ми дней постельного режима и этого вынужденного отдыха.
Твоя Китти.


Л. 139
4/16 декабря 1867, Воскресенье, Москва
………………
Митрополит был похоронен в Троице, в приделе Филарета, созданном в его честь [по рус.], куда он был перевезён по железной дороге на двух соединённых друг с другом платформах, покрытых коврами. На них возвышался катафалк, окружённый зажжёнными свечами, кадильницами ……… многочисленного духовенства и Епископа, читавшего Евангелие от станции к станции.
………………
Для огромной толпы народа, которая собралась в ожидании его. Поезд пришёл в Троицу при лунном свете. Летопись жизни и творчества Ф.И.Тютчева (1803–1873)
(кн. 2, кн. 3)

1851 год

Июнь 29. Москва. Утром Тютчев посещает П. Я. Чаадаева, вечером наносит визит Филарету, митрополиту Московскому:
«Сегодня вечером для разнообразия съездим в гости к митрополиту, а утром съезжу поздравить друга моего Чаадаева — он Петр и, следственно, сегодня именинник. Он очень уговаривал меня приехать, выражая свое желание меня видеть с оттенком благожелательной небрежности и говоря мне, что я могу быть почти уверенным, что несмотря на такое время года встречу у него в это утро много народу».
Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Москва. 29 июня 1851//Соч. 1984. Т. II. С. 149 (пер. с фр. яз.).

<Июль, до 13>. Москва. Тютчев дважды посещает митрополита Филарета, пос¬то¬ян¬но видится с А. Д. и Д. Н. Блудовыми, а также с А. К. Сен-При; регулярно встре¬чается с О. М. Бодянским. Получает от него, для передачи Сен-При, оттиски ряда статей, опубликованных в «Чтениях при имп. обществе истории и древностей Рос¬сии» за время редакторства Бодянского (1846–1848), в том числе статью Георгия Ко¬нис¬ского «История руссов и Малой России», а также труд Бодянского «О народной поэзии славянских племен» (М., 1837).
«Что же касается Москвы, я, кажется, исчерпал все возможности, которые она сейчас представляет. Два раза я был в театре Парка, два раза у митрополита, кроме того величай-шим спасением были для меня Блудовы и Сен-При...»
Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Москва. 13 июля 1851//Соч. 1984. Т. II. С. 155 (пер. с фр. яз.).

1867 год
Июль 24. Москва. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Овстуг.
Тютчев описывает первые шесть дней своего пребывания в Москве. Намерен 5 ав¬гус-та быть в Троицко-Сергиевой Лавре на юбилее митрополита Филарета:
«Этот юбилей стоит многих других и мне очень интересно на нем присутствовать. Но воздержусь от прославления его в стихах, как меня о том просили».
Тютчев. ПССП. Т. 6. С. 243–245 (на фр. яз. и пер.).

Август 4 и 5. Троице-Сергиева Лавра. Тютчев и Н. В. Сушков присутствуют на тор-жест¬вах в честь юбилея митрополита Филарета — на приеме у митрополита («в двух шагах от его кресла»), на богослужении в Успенском соборе и на банкете. Личность Фила¬рета поражает Тютчева своей «бесспорной нравственной силой», в его лице он видит истинное «торжество духа».
Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Москва. 7 августа 1867//ПССП. Т. 6. С. 249, 250 (на фр. яз. и пер.).

«…к завтрашнему дню множество народу отправляется в Троицу, ибо именно назавтра приходится день юбилея. Дядя Николай Васильевич и папá отправились туда и вернутся только завтра вечером».
Е. Ф. Тютчева — Д. Ф. Тютчевой. Москва. 4 августа 1867//Мураново, ед. хр. 695, л. 66 (на фр. яз.).

Август 7. Москва. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Овстуг.
Подробно рассказывает о юбилее митрополита Филарета.
Тютчев. ПССП. Т. 6. С. 246–251 (на фр. яз. и пер.).


1868 год
Февраль 20. Петербург. Тютчев дарит жене только что вышедшую книгу: «Записки о жизни и времени святителя Филарета, митрополита Московского, составлены Н. В. Суш¬-ковым» (М., 1868).
«Сегодня папá подарил мне жизнеописание митрополита Филарета, написанное дядей Сушковым».
Э. Ф. Тютчева — И. Ф. Тютчеву. Петербург. 20 февраля 1868//Собр. Пигарева. Москва. Цит. по Картотеке Н. И. Тютчева.
Позднее (в письме к дочери Екатерине от 26 марта) Тютчев скажет: «…книга эта о покойном Филаре¬те читается поистине с большим интересом, последние страницы захватывающи» (Соч. 1984. Т. II.   С. 321; пер. с фр. яз.).

Письма Е.Ф.Тютчевой к Д.Ф.Тютчевой
(перевод с французского Т.А.Сербиной)

л. 124–128
Москва, 20 ноября (1867)
Дорогая Далерль,
Россия понесла великую утрату, может быть, самую большую, какая могла ее постичь. Митрополит Филарет умер вчера, между часом и двумя пополудни. В этот день он отслужил, пламенно, как всегда, литургию в своей часовне, причастился. Потом вернулся к себе, выпил 2 чашки чаю и принял нового губернатора Москвы. После чего ушел к себе отдохнуть; в половине первого велел подавать обед, а через четверть часа, когда вошли к нему, он был мертв. Он отошел с миром ко Господу и [по-рус.: и принадлежит теперь торжествующей Церкви — после стольких подвигов в пользу Церкви воинствующей].
Вот и стало на земле одним великим человеком меньше. Его старость была победой души над телом. Не только душа во всем ее величии, пронизанная светом Христовым, но могучий ум сияли во всем блеске, несмотря на слабое тело 83-летнего старика. Я имела счастие видеть его в минувший понедельник; дядюшка был у него после нашего возвращения из заграницы. Он заговорил о нас, выразил желание повидать нас до 15 числа, первого дня Великого Поста. Дядюшка ответил, что мне нездоровится, и он не знал, смогу ли я прийти до 15, тогда Митрополит: [по-рус: «Ну так как же? Условимтесь когда будут ваши? Если нельзя до 15го, так до 19го непременно»], а 19-го его не стало.
Когда дядя сказал мне об этом, я подумала, что нужно непременно быть там до 15-го. В воскресенье 12-го мы просили узнать, может ли он принять нас. Он велел передать нам, что вечером у него [по-рус: Всенощная] и что нам должно прийти в понедельник в 7 часов вечера. Мы пришли в назначенный час и застали его в добром расположении духа. Он разложил на столе 3 императорских портрета, которые Государь прислал ему к юбилею. Это квадрат, покрытый эмалью, имитирующей горностай, в золотой оправе в виде драпировки, и увенчан он императорской короной, выполненной из крупных бриллиантов. Внутри квадрата помещены 3 портрета: Александра I, Александра II и Николая, каждый в обрамлении бриллиантов. Он сказал нам, улыбаясь: [по-рус.: «Я принимаю вас со тщеславием»], показывая царский подарок, на что я ответила, чтобы не молчать: [по-рус. «Но ведь это была хорошая мысль соединить воедино воспоминания о трех Царствованиях Вашей жизни». «Да, конечно, сказал он, но жаль, что эти портреты так богато украшены; если бы не было портретов, я бы мог всегда на них смотреть, а теперь, приходится их стеречь»].
Беседа касалась разных предметов, он расспросил меня о моем путешествии, о том, что я видела, и сам заговорил о Голландии, по его мнению, это самая процветающая и самая высоконравственная страна Европы. Меня особенно поразил последний, высказанный им аргумент: [по-рус. «Они дошли до высокой веротерпимости, например, случается, что реформатский и протестантский приход находятся близко друг от друга, и когда пастор реформатский отлучается от своей Церкви, а в это время, если потребуется, то пастор протестантский исполняет требы в приходе отсутствующего. Это очень хорошо! Ведь оба исповедуют Христа Спасителя»].
Потом он стал говорить о католическом мире, приводя нам пророчества, в которых судьба каждого Папы была выражена в символическом виде. Согласно этим пророчествам, будет еще 5-6 или 7 Пап.
Казалось, в этот вечер он хотел дать нам важный урок христианской терпимости и что сам он, подходя к концу долгой и славной жизни, полностью отданной защите и служению Православию, не видел другого пути, как спасение человечества в христианской вере.
Тот, кому внятно слово Всевышнего, свободен от бесчисленного множества мнений
<…>
Он был с нами более двух часов, увлечённо говорил обо всём. Наконец, когда мы поднялись уходить, он подошёл к столу, взял образ [по-рус.: Владим<ирской> Б<ожией> М<атери>] и благословил им меня, чего я никак не ожидала, меня глубоко тронуло это благословение. Мы молча вышли из комнаты, я закрыла дверь, чтобы ему не было холодно, и быстро пошла по залу, когда вдруг услышала, что дверь открывается, и увидела, как он издали благословляет нас.
Вот так я увидела его в последний раз, это для меня сладостное воспоминание на всю жизнь. Часы, которые я провела с ним, я не забуду никогда, я благодарю Господа за то, что я знала его.
Бедный дядюшка страшно грустит, и я думаю, он никогда не оправится от этой непоправимой утраты друга, столь испытанного, и такого друга! Я тоже очень взволнована, как ты видишь.
л. 129–131

Москва, 24 ноября, (1867) полдень
…В понедельник 27 тело Митрополита будет перевезено в Троицу, Вел. князь Владимир приезжает с Перовским на погребение. Старенький дядюшка очень опечален, да и вся Москва чувствует себя лишенной самого выдающегося человека. Люди толпятся вокруг гроба, перенесенного вчера в Чудово при таком стечении народа, какого не было со дня Коронации.
л. 139

4/16 декабря 1867, Воскресенье, Москва
Митрополит был похоронен в Троице, в приделе Филарета, в честь [по рус.: Филарета Милостивого], куда он был перевезён по железной дороге на двух соединённых друг с другом платформах, покрытых коврами. На них возвышался катафалк, окружённый зажжёнными свечами, кадильницами, которые приводились в движение многочисленным духовенством и один епископ читал Евангелие от станции к станции в течение получаса. А на станциях служилась лития для огромной толпы народа, которая собралась в ожидании его. Поезд пришёл в Троицу при зимнем лунном свете. Одна из самых красивых картин.

л. 143–146
8 декабря 1867, Москва
…Дядя неистово увлечен написанием биографии Митрополита, и мы вечерами читаем ее все вместе, я критикую и мне удается, к большому моему удивлению, добиться удаления некоторых неудачных фраз. Изумляюсь при мысли, что личность столь совершенная, глубокая, светлая, столь сознательная (прости за изобретенное слово), столь владеющая собой и имеющая власть над другими будет представлена всей России в наивной и восторженной оценке дядюшки. Какой странный поворот судьбы или скорее — к какой таинственной цели нас ведет Провидение среди вещей несовместимых, и все же тесно связанных между собой.
Как только книга будет напечатана, пришлю тебе ее экземпляр и уверена, она тебя заинтересует.
Лист 7   Мария  Анне
Среда 5 июня 1869 год.
Моя дорогая Анерль,
Наконец, могу тебе сообщить об отправке известной вышитой рубашечки для Сергея Александровича, я ждала только мгновения оставить иглу, чтобы взяться за перо, рубашечка отправляется одновременно с подарком, но благодаря медленной почте невозможно предусмотреть число недель до ее прибытия. Когда ты ее получишь, передай поклон от меня моему милому маленькому другу, я желаю чтобы они его развлекли, и чтобы он знал, что мне доставило большое удовольствие работать для него, думая о нем. Надеюсь, он сделает мне честь, надевая ее иногда.
Я рада, что живу в месте, где забываешь о ходе времени, это так облегчает жизнь! Сегодня мне представляется все прекраснее, чем обычно, потому что я имела счастье утром причаститься и вдвойне  благодарю Бога за милосердие, Дима тоже причащался. После причастия он словно преобразился, в нем появилось что- то мягкое, родное, так что неверие не допускается, что до меня, то меня переполняет признательность, ощущение того что Бог внутри нас, что нам уготовано много радостей. Овстуг -  моя святыня, наполненная, в моем представлении,  воспоминаниями о чувствах.
Я часто думаю о тебе, дорогая Анерль, жалею тебя от всего сердца, поскольку ты привязана к Царскому, только бы помогло лечение Императрице, и чтобы ни здоровье,  ни политика не лишили вас осени в Крыму, и только бы тебе не повредила сырость нынешнего твоего места пребывания.
В нашей местности спокойно, не смотря на бродяг, которые скитаются в окрестностях, Брянск полон войсками и принимаются меры безопасности, не без оснований.
На прошлой неделе два типа без паспортов явились к нашему священнику и просили их приютить на ночь, он позволил им войти, потому что они выдавали себя за священника с супругой, которые возвращались в Смоленск из Москвы через Орел и Брянск. Они говорили с польским акцентом и потому, как они интересовались много ли здесь дворовых в поисках места, а следовательно недовольных и голодных, священник заподозрил недоброе, и сообщил о них в волость, а старшина поспешил их отправить в Брянск без сопровождения. Мы не знаем, что с ними сталось с тех пор, но они без сомнения шпионы и агенты центрального комитета. На одной станции недалеко от Рославлем был найден человек переодетый женщиной, он был отравлен, при  нем найдено некоторое количество яда, но никаких документов и ничего, что могло бы объяснить его смерть или судить о его происхождении. Кроме того, в лесу арестовали восьмерых человек без паспортов, наверняка поляков, они  делают все возможное,  чтобы привести к мятежу, но я ручаюсь головой за патриотические чувства народа и его почитание царя. Здесь боготворят Императора.
Когда привыкаешь к такой, с виду, растительной жизни, созерцательной и задумчивой – то привязываешься к ней. Здесь, кроме красоты неба, свежести зелени, нет ничего для жизни и внешнего удовлетворения, здесь нужно сосредоточиться на духе, в идеальном мире, который сам себе создаешь. Я предполагаю, что никто не мог бы привыкнуть к такой мысли, если бы ему сказали, что он должен вести такого рода жизнь [вечно ], никакой борьбы, дух воспаряет так высоко, что ему даже не нужен вид красивых вещей, для того, чтобы вдохновляться великими идеями и великими чувствами – и будешь счастлив! Всё это я ощутила в первый день и продолжаю об этом думать, и я себе часто повторяла, что нужно было бы сделать какие-то изменения в Овстуге, чтобы он был лучше. Я не жалуюсь нисколько, потому что я совершенно привыкла, вернулась к нашим прежним привычкам.
Накануне 15 августа, во время Всеночной, я благодарила Господа, за то, что я в России, что я русская, что я в этой маленькой убогой деревянной Церкви, такой древней, напоминающей ту, где молился Сергий (по крайней мере, мне так представляется). Чувство моё было искренним, не с кем было поделиться, а мне это дало возможность ощутить ужас жизни на Западе [по-рус.].
…..жизнь заявляет свои права, а вера и время утешают все боли, но, конечно, ужасно противостоять таким частым ударам, и нужно найти в себе физические силы.
Несмотря на наше горе, мы жадны до новостей извне, и ожидаем газет с лихорадочным нетерпением, какой ужас эта война! Только бы наша бедная Россия не была бы призвана испить эту чашу на кровавой арене, только бы, если вдруг случится, были бы мы готовы защищаться от наших врагов! Почему у твоего мужа сейчас нет газеты, не могу тебе передать, как я жажду услышать его слово, и как бы я хотела его победы! Господи, если мы будем продолжать топтаться в этом, где мы окажемся в будущем году в эту пору. На днях я излагала свои мысли Маме, скорее инстинктивное чувство, по поводу того, что происходит, и к моему невыразимому удовлетворению, через 2 часа мы получили письмо от Папа, в котором он со мной соглашается по всем пунктам, он выражается, конечно, с большим авторитетом и большим знанием дела, но мои предчувствия меня не обманули, и это те же инстинкты, которые влекут меня следовать за знаменем твоего мужа.
Папа – неиссякаемый источник, но для меня единственный, новостей. Папа очень редко появляется в лоне семьи, как луч солнца в Петербургском небе, и если благодаря службе я упустила его завтрак, то день пропал, поэтому я не могу выполнить буквально, то, что просит твой муж, но я буду искренне счастлива сделать всё возможное. Впрочем, городские новости всегда так противоречивы, что даже смущаешься их сообщать, например, сегодняшнее неизменно отвергается завтра и так далее.
Похоже, что когда Москва берётся за перо, чтобы написать адрес, это неизбежно превращается в Манифест! Да, вот они две державы, осознающие свою силу в своих отношениях, непобедимые в своём союзе! Вот подлинная речь народа, обращённая к Государю, это пример того, что мы призваны дать миру веру, которая рано или поздно сделает нас хозяевами. Если нам удастся её сохранить в святой целостности! Ты права, подобная страница сама по себе уже историческое событие,

5 августа 1847  Катерина(Китти)   Анне
Дорогая добрая сестрица!
Здравствуй! Как ты поживаешь?
Ах! Как бы мне хотелось, чтобы ты поскорее вернулась. Я отдала бы все на свете, только бы ты была рядом со мной, и я бы обняла тебя после 7 недель отсутствия, они долги как семь веков. Уже 5 августа и не так жарко. Листья на деревьях желтеют и падают. Я расту все больше день ото дня.
Князь Вяземский любезно прислал своего слугу справиться о нашем здоровье, которое, слава Богу, очень хорошее.
М-м Денисьева по-прежнему очень к нам добра, равно как и Barbe.
Напиши же мне, когда ты вернешься, я буду считать недели, часы, дни, минуты и секунды. Посылаю тебе гравюру, которая напомнит тебе в разлуке мой портрет, и запечатлеваю на нем тысячу поцелуевОстаюсь на всю жизнь твоей любящей преданной сестрой.  
Китти Анне
24 июля 1847
Здравствуй, милая сестрица
Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, что Бог внял моим молитвам и даровал тебе такое здоровье, какое я тебе желаю, милая сестрица.    
Но оставим прекрасные фразы и поговорим серьезно. Итак, ты не получила от нас никаких вестей. Этого не может быть. Письмо потерялось или наш брат Оттон по своей лени не отнес его в день отправления парохода, ибо мы вручили ему наши письма три недели назад. Увы! Что делать, если приходится доверять письма таким ленивым братьям как наши. Оттон еще не очень ленив, он был у нас трижды после твоего отъезда. Но Альфред полагает, что для посещения Смольного нужны сверхъестественные усилия, на которые он не чувствует себя способным.
Дядя Николай приехал на несколько дней в Петербург. Один раз он приходил в зал. Я не очень скучаю и была бы совсем счастлива, если бы ты была здесь.
Ты спрашиваешь хорошо ли я себя чувствую. По правде говоря, у меня часто болит грудь. Последнее время наши воспитанницы находят меня бледнее обычного. Я стараюсь лечиться и беречь здоровье, чтобы, когда ты вернешься, я была бы румяна и свежа, как прежде. Это пустяк, и с тех пор, как потеплело и погода благоприятная, мне намного лучше.
Вчера 25 июля был бал, на котором мне было очень весело, хотя я мало танцевала. Прощай, моя драгоценная, моя душенька. Словом, моя добрая мамочка.

Анна Катерине
22 ноября 1878
Киттерль,
эти строки ты получишь 24 –го  вечером, вероятно, после утомительного дня. Мое самое главное пожелание – чтобы они принесли тебе немного того тихого отдохновения, которое царит в Варварине, отдыха, который успокаивает нервы, ободряет душу и вливает в нее бальзам покоя, отрешенности и сосреточенности, словом желаю тебе в изобилии тех благ, какие даровало мне Провидение эти последние месяцы благодаря твоему братскому гостеприимству. Эти месяцы, проведенные здесь, несомненно, самые мирные, я могла бы назвать их самыми счастливыми, если бы слово счастье было бы применимо в нашем бедственном положении.
Признаюсь тебе, когда нам отовсюду пишут, что без всякого сомнения после проезда Государя нас вызовут в Москву, меня это радует весьма посредственно. И муж справедливо считает, что такой вызов будет более унизителен, нежели изгнание. Можно смириться с гонениями более или менее обоснованными, но быть игрушкой  своевольного судии, который вас отодвигает или ставит обратно, как старый шкаф, это трудно перенести. Вчерашняя газета уже донесла до нас эхо воодушевления в Москве – статья Каткова и ниже несколько строк комментариев. И сообщение о резне в Македонии, которое доказывает, что христианская добродетель смирения не всегда уместна в политике.
Дорогой друг, как грустно наше российское общество, как ложь, которую оно в себе заключает, разъедает все – слово, чувство, мысль. Как часто при виде происходящего печальные слова Пилата приходят нам на уста: Что есть истина? Пусть [по-рус. мудрые мира сего] бросят камень в моего мужа, обвиняя в недостатке прозорливости, такта, неумения действовать, сказать, но, когда я сравниваю этого человека, никогда не злоупотреблявшего словами, чтобы скрыть свою мысль или превратить ее в двусмысленность, чтобы слукавить, солгать самому себе или другим, когда сравниваю его с  Катковым, столь искусным, умеющим действовать,  и с многими другими, я не могу не сказать себе: в нашем бедном несчастном обществе и в наше время характер этого человека – великое и благородное исключение. Когда однажды история беспристрастно вынесет суждение о нашей эпохе, она отдаст справедливость ему, не умевшему лгать даже молчанием.
А я? Если б у меня не было его, и не могла бы я за него держаться, гнет уныния давно бы раздавил мне сердце.
Дни между тем плавно утекают. Я много пишу и погружена в чтение моих писем и  дневника, чтобы дополнить мои воспоминания. Мои занятия с девушками и Зиной тоже приносят мне удовлетворение. Вечером мы читаем дневники и восхитительные письма Екатерины II.

21.06.2024